Мухи корм для кошек
Все началось два года назад с небольшого предприятия по производству рыболовного опарыша в Липецкой области, которое было построено при непосредственном участии моего отца — Игоря Истомина. Мысль была крайне простой: рынок не занят, производство отлажено, любителей рыбалки много. Однако через некоторое время появились прорехи в технологии производства и сбыта, и к общему семейному делу вместе со мной подключились мой родной брат Александр и наш сводный брат Алексей Крылов.
Я закончил Белорусский государственный экономический университет, получил степень магистра и на тот момент работал в структуре Google и руководил отделом продаж рекламных продуктов рекламным агентствам. Саша, по образованию техник-технолог, работал в Минске. Леша Крылов, закончив ИНЖЭКОН в Петербурге, с успехом продавал климатическую технику в Липецке.
По зову папы мы, конечно, оставили свои работы, тем более, что опосредованно, по выходным и вечерам, советами, подсказками и не зашоренными взглядами молодых амбициозных циников пытались помочь делу.
И сразу же принялись за реформы.
Прежде всего, мы погрузились в изучение технологии. К нашему величайшему изумлению, оказалось, что личинки мух могут с успехом использоваться для приготовления кормовых белков. Исследования по этой теме проводились еще в Советском Союзе. Наиболее активно работа велась в Новосибирском сельскохозяйственном институте (ныне НГАУ) научной группой под руководством профессора И.И.Гудилина. Один из участников этой научной группы, Олег Николаевич Сороколетов стал нашим научным консультантом.
В результате мы нашли, прочитали и адаптировали более 500 страниц научных трудов, изучили все исследования, которые проводились в СССР, Европе, Азии, Африке, Америке. Эти исследования позволили нам по-другому взглянуть на технологию производства личинок мух. Началась большая перестройка, которая, по сути, еще не закончилась.
Здесь необходимо сделать отступление и рассказать, чем же нас так привлекла тема производства кормового белка из личинок мух.
Для себя мы определили три столпа нашей технологии: это ресурсы, отходы и корма.
Ресурсы – это природные богатства земли. Многие сразу начинают думать о нефти, минералах и проч. Но на самом деле моря, океаны, рыба в них, почва, воздух — это тоже природные ресурсы. Всемирный фонд дикой природы (WWF) объявил WWF днем экологического долга Земли. Это значит, что к этому дню человечество исчерпало все природные ресурсы, которые планета может восстановить за год! И сейчас нам нужны ресурсы 1,6 таких планет как Земля. А через 15 лет понадобится уже две Земли.
И дело в том, что с точки зрения человека все логично и оправдано: население растет, его надо кормить, значит, выращивать больше растений, больше животных, птицы, вылавливать больше рыбы.
К сожалению, бесконечно это продолжаться не может. Это как бассейн. Можно вычерпывать «по колпачку» и делать это долго, но если делать это с несколькими колпачками или ведрами и быстрее, чем вода поступает в бассейн, все быстро закончится. Так и здесь. Рыбы скоро не будет. Это факт.
Перейдем на птицу или свинину, или говядину, подумаете вы. Или будем выращивать рыбу в аквариумах. Все так. Но в рационе каждого животного есть рыба в виде рыбной муки. Или соя. А 98% выращиваемой сои — это ГМО. Потому что без ГМО невозможно вырастить столько сои, сколько требуется. И то, если не соблюдать севооборот, это вредит почве. Представьте себе будущее через 30-50 лет: ни рыбы, ни почвы, ни животных.
Все это заставляет искать альтернативы белковым компонентам в кормах животных. Простая статистика: если во всем мире перестать делать рыбную муку, а делать, например, рыбные консервы, то 1,5 млрд человек перестанут голодать. По большому счету, мы сейчас находимся на пороге величайшего достижения человечества — победы над голодом! И для этого осталось сделать последний шаг — найти альтернативу рыбной муке.
Треть всей производимой пищи в мире выбрасывается. Простая арифметика: из 5 килограмм рыбы получается 1 килограмм рыбной муки, с помощью которой можно вырастить 1 килограмм, скажем, форели. И 300 грамм мы выбрасываем! Из 5 килограмм рыбы в самом начале мы получаем 700 грамм рыбы. Где логика?
Ежегодно в России образуется такое количество пищевых отходов, что их даже сложно посчитать. И никто не считает, потому что они все попадают на одну свалку и гниют.
Отходы образуются и в сельском хозяйстве. Это мясные отходы, отходы мясопереработки, навоз, помет. Сейчас сельскохозяйственные комплексы платят, чтобы уничтожить эти отходы или переработать хотя бы в удобрение. Некоторые отходы, в основном мясные, используются для приготовления мясокостной муки — это тоже белковый компонент для кормления. Но по качеству существенно хуже рыбной муки.
И, наконец, корма. Я уже упоминал, что крайне важно использовать качественный белковый компонент для кормления животных. Причем для производства таких кормов необходимо использовать технологию, которая будет способствовать сохранению природных ресурсов и перерабатывать отходы.
Как оказалось, личинки мух — это выход. Они могут перерабатывать органические отходы. Причем разные виды мух (а их более 90 000) адаптированы под разные отходы.
Сами личинки мух после высушивания и измельчения превращаются в муку с приятным запахом жареных семечек. И аминокислотный состав лучше, чем у рыбной муки.
Вот оно, подумали мы и начали потирать мухи, простите, руки!
Мы определили два продукта: первое — это непосредственно сам кормовой белок, который мы продаем птицекомплексам, свинокомплексам, рыбным хозяйствам, производителям кормов для кошек, собак, грызунов, рептилий, птичек, рыбок и т.д. И второе — это лицензия на технологию.
Представьте себе, что технология размещается внутри птицекомплекса или свинокомплекса и адаптирована под тот тип органических отходов, которые образуются на этих комплексах. В итоге переработки получается великолепный корм и органическое удобрение. И все это снова идет в производство. В результате — экономия на утилизации, на покупке рыбной муки. Сохранили рыбу в океанах и сделали маленький шаг навстречу победе над голодом. Предприятие экономит много, а большое предприятие — очень много. А это влияет на стоимость мяса на прилавках, на доступность продуктов для населения, на пищевую безопасность.
После того, как мы определились с продуктами, мы приступили к приведению себестоимости производства к приемлемой. И это напрямую зависит от технологии.
Технология состоит из несколько блоков. Сразу скажу, что все используемое оборудование — суперсекретное. Мы далеко ушли от того, с чего начинали.
Первый блок — это инсектарий. Это место, где живут мухи. У нас на предприятии их около 5 миллионов особей. А в перспективе должно быть ближе к 20 миллионам. Мы шутим, что когда полетит одновременно такое больше количество насекомых, наше здание может улететь, как домик Элли. Действительно, за 5 метров до помещения, где живут мухи, уже слышно их медитативное жужжание.
Наши работницы едят сахар, сухое молоко, пьют воду. Их главная обязанность — нести яйца.Они откладывают их каждые сутки на специальные подносы с мясным фаршем, который делается из мясных отходов. Раз в день яйца забираются из инсектария и перемещаются в зону выращивания личинок.
Там мы размещаем мушиные яйца на отходах птицефабрики (для опытов берем их у региональной компании). Личинки вылупляются при нужных климатических условиях и начинают перерабатывать отходы. У личинок — внешнее переваривание: они выделяют специальный секрет, который минерализует и разжижает сырье, личинки пропускают его через себя, как насос. Организм личинки усваивает только нужные для себя вещества и аминокислоты. Все заканчивается через 4 суток — именно столько нужно личинке, чтобы увеличиться в размерах в 300 раз и достичь своего максимального размера. К этому времени личинки уже не питаются, мы их собираем, по специальной технологии отделяем от переработанного субстрата (который потом становится удобрением) и отправляем на высушивание. Затем, при необходимости, измельчаем. Это и есть кормовой белок из личинок мух.
Говоря о качестве этого кормового продукта, о его полезности и усвояемости, нужно только представить, что из личинки, из тех веществ, которые она «впитала» в себя, будет построен новый организм — муха, который абсолютно отличается от своей предыдущей формы. И для того, чтобы это произошло, все вещества, аминокислоты должны быть в полуразобранном состоянии, готовые к перестройке, как части конструктора, который Природа собирает по своему усмотрению.
В результате из 10 килограмм отходов, из того, что выбрасывается, гниет и воняет, мы получаем 1 килограмм высококачественного легкоусвояемого кормового белка.
На настоящий момент себестоимость 1 килограмма белка из личинок мух — 40-60 рублей, при стоимости продажи 100 рублей за килограмм. И это уже приемлемая для рынка цена. Однако мы понимаем, что требуется автоматизация, роботизация производства, чтобы снизить себестоимость еще в 2-3 раза.
В планах — выход на рынок зоокормов, выделение ферментов из личинок, выделение антибиотиков (ученые в Великобритании выделили Seraticin — антибиотик против золотистого стафилококка), выделение других полезных и противовирусных веществ. Попытаемся внедрить в России MDT (Maggot debridement therapy — терапия труднозаживающих ран, трофических язв с помощью личинок мух). Технология уже 20 лет используется в США, Великобритании, Германии, Австралии с 98% вероятностью излечения. А вот в России официальная медицина ее пока не применяет.
Мухи в клетке живут около 3-4 недель. А потом умирают. Сейчас мы утилизируем «подмор» мух вместе с ТБО, но в перспективе планируем выделять из мух природные полимеры — хитин и меланин. Из хитина можно производить хитозан и использовать в кормлении животных, фармацевтике, химической промышленности. Это очень ценный материал, который называют полимером будущего. А некоторые говорят, что он способствует и похуданию.
Говоря, что мы находимся в авангарде, я не преувеличиваю. В мире – около 20 коллективов, которые работают в этом направлении. И только у двух есть предприятия, реально перерабатывающие органические отходы с помощью личинок мух. Одна из компаний — Agriprotein — находится в ЮАР, другое в Канаде. В Agriprotein инвестировал около $11 млн Билл Гейтс. Другие конкурирующие компании также получают инвестиции в размре $10-30 млн.
Мы же вложили всего около 50 млн рублей (из них 35 млн — это деньги отца, родственников, друзей, а 15 млн — банковское и инвестиционное финансирование) – и сумели создать продукт-технологию, при которой мы получаем биомассу в 5 раз быстрее, нежели это делают наши зарубежные коллеги.
Теперь мы ищем партнеров, с которыми могли бы идти дальше и начать глобальную революцию в сельском хозяйстве.
Многие говорят, что не верят нашему стремлению победить голод, сохранить ресурсы, что, мол, только прибыль имеет значение. Но как же здорово, когда есть решение, при котором можно совместить и моральное, и материальное удовлетворение!
Источник
До этого я читал про улиточную ферму и паучью ферму. Но, оказывается еще и на мухах не плохой бизнес делают.
Это история предпринимателя Игоря Истомина, который построил самую настоящую мушиную ферму. Игорь объясняет, почему мухи — это на самом деле не противно, как личинки помогают выживать маленьким поросятам и цыплятам и почему маленький заводик по производству личинок насекомых должен когда-нибудь появиться на каждой птицефабрике.
В детстве у меня была одна странность. Точнее, странностей у меня было очень много, но сейчас я расскажу лишь об одной. Мне очень нравились мухи. Родители вешали в нашем дачном доме липучки от насекомых, и периодически с них на стол падали наполовину обездвиженные, несчастные и погибающие мухи. Я подбирала их и сажала в прозрачную коробку с дырочками для воздуха — это был госпиталь. Когда очередное насекомое, несмотря на все мои усилия, всё-таки умирало, я, кажется, сильно расстраивалась. Ещё мне нравилось посадить муху к себе на руку и смотреть, как она по ней ползёт — руке при этом было приятно-щекотно. Ты, наверное, скривился, читатель? Вот так же кривились и мои родители. И говорили: «Юля, ты хоть представляешь себе, ГДЕ они ходили этими лапками?».
Принято считать, что взрослые люди лучше во всём разбираются, и детям стоит слушать их, не задавая лишних вопросов. Но в том, что касается мух, я в свои пять лет, кажется, оказалась ближе к правде, чем мои родители.
— Знаете, Юля, люди очень сильно верят в разные стереотипы, — говорит мне Игорь Истомин, основатель компании «Новые технологии» — небольшой фермы, где разводят личинок мух для создания экологически чистых биокормов и удобрений. — Когда говоришь людям о мухах, они сразу представляют себе всякие нечистоты, туалет и гниль. Но, во-первых, если бы не было этих насекомых, наша планета давно была бы покрыта многокилометровым слоем трупов, потому что они бы перерабатывались куда медленнее. Да и вообще, исследования давно уже доказали, что вокруг каждой мухи есть антимикробная среда. Да, это насекомое лазает по помойкам, но потом оно тщательно моет лапки, на которых есть тонкие хитиновые волоски.
Эти волоски выделяют микросекрет, который всё обеззараживает. А личинки мух в наполеоновские времена использовали для очистки труднозаживающих ранений — они отлично удаляют некрозные ткани и сохраняют живые нетронутыми. Микросекрет богат иммуномодуляторами, и заживление происходит быстрее. В Америке такой метод и сегодня иногда используют в хирургии.
До 2014 года Игорь Истомин занимался бытовой техникой, но с наступлением кризисных времён решил продать свой бизнес и начать какое-нибудь новое перспективное дело. Друзья предложили ему вместе построить небольшой завод по производству опарыша, и Игорь вложил в это предприятие деньги от продажи бизнеса.
Вообще-то раньше, ещё до того, как начать торговлю бытовой техникой, я был тренером по плаванию, — рассказывает Игорь. — Причём неплохим. Так что биология была мне близка, я неплохо в ней разбирался. Мне показалось, что производство рыбного опарыша — это как-то поверхностно, выведение личинок может дать миру куда больше, чем просто наживку для рыбы. Я стал всё глубже изучать эту тему, мне помогали мои сыновья, и в итоге к 2015 году мы с ними произвели первую опытную партию превосходного кормового белка, а в январе 2016 года продемонстрировали её в Москве на выставке на ВДНХ.
Как объясняет Игорь Истомин, никакой новой технологии ему придумывать не пришлось — всё уже сделала природа. Мухи живут на свете уже больше двадцати миллионов лет — они пережили Ледниковый период и много других природных катаклизмов, в отличие от мамонтов, динозавров и маврикийского дронта. А значит, в организме этого насекомого есть что-то, что способствует выживанию.
— В дикой природе звери, птицы и рыбы питаются чем-то, выбрасывают отходы пищеварения, и в конце концов умирают, — объясняет Истомин. — Как только это случается, на место гибели тут же прилетают полчища мух и откладывают яйца. А из яиц вылупляются личинки, которые быстро перерабатывают эти отходы. При этом сами личинки становятся прекрасным кормом для других животных, а переработанные отходы — великолепным удобрением для растений. Природа всё уже придумала за нас. Мы же просто взяли этот механизм и поместили его под крышу — решили посмотреть, что будет, если сделать из этого собственную фирму.
На любом сельскохозяйственном предприятии, будь то птицефабрика или рыбоводный завод, образуется довольно много отходов. Например, падёж птицы составляет пять-семь процентов — цыплята периодически погибают из-за слабого иммунитета или что-нибудь себе ломают. Ещё на предприятиях всегда есть пищевые и растительные отходы, и все они доставляют много хлопот — их надо складировать, утилизировать, добавлять специальные подкислители, чтобы через два года эти отходы превратились в удобрения и можно было вывезти их в поля. Если всего этого не делать, могут возникнуть проблемы с экологическими службами. Как объясняет Игорь Истомин, его «мушиная ферма» может стать идеальным примером безотходного производства, и тогда не придётся тратить деньги и время на утилизацию отходов на сельскохозяйственных предприятиях.
— Мы разводим муху под названием Lucilia Сaesar, это обычная зелёная синантропная падальная муха, — объясняет Игорь. — Впрочем, мы называем её просто Люсей. У нас есть инсектарий с клетками, где живут взрослые мухи и постоянно идёт скрещивание разных видов и поколений. В среднем каждая муха живёт от двадцати одного до двадцати четырёх дней, так что те насекомые, которые сейчас обитают в нашем инсектарии, никогда не видели внешнего мира и заметно отличаются от тех, которых вы встречаете в природе. Например, у них гораздо большая яйценоскость, ведь здесь, у нас, разные поколения постоянно скрещиваются в закрытой среде.
В КАЖДОЙ КЛЕТКЕ ИНСЕКТАРИЯ ЖИВУТ ОКОЛО ДВУХСОТ ТЫСЯЧ ОСОБЕЙ МУХ, НА ФЕРМЕ ПЯТЬ ТАКИХ КЛЕТОК, ТО ЕСТЬ ВСЕГО НА ПРОИЗВОДСТВЕ ОКОЛО МИЛЛИОНА МУХ.
Они питаются сахаром и сухим молоком и пьют воду. В каждой клетке стоит небольшая коробка — Игорь называет её «ланчбоксом» — с мясным фаршем внутри. «Новые технологии» сотрудничают с птицефабрикой, которая специально для этого отдаёт тех птиц, которым не удалось выжить.
— В ланчбоксах есть небольшие дырочки, — рассказывает Игорь Истомин. — Мухи — они ведь стеснительные. Поэтому они залетают туда, чтобы размножаться, и делают кладки на фарше. Каждые сутки приходит технолог, забирает ланчбоксы с кладками и ставит новые. А старые — с кладками — переносит в выростной цех.
В выростном цеху есть специальные шкафы с лотками, куда сотрудники предприятия помещают кладки и добавляют ещё свежего мяса. Потом из яиц появляются личинки и питаются им. Во время роста личинки мух выделяют много аммиака, поэтому каждый шкаф соединён с вентиляцией, воздух из которой при выходе на улицу проходит через специальный микробиологический фильтр.
ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ КАЖДАЯ ЛИЧИНКА УВЕЛИЧИВАЕТСЯ В ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ-ЧЕТЫРЕСТА РАЗ, И НА ОДИН ГРАММ ЛИЧИНОК НУЖНО ПО ДВЕСТИ ГРАММОВ МЯСА.
Желудка у них нет, поэтому говорить, что они едят это мясо, было бы неправильно. Они выделяют на мясо личиночный сок, который богат ферментами и питательными веществами. Под их воздействием мясо быстро разлагается и превращается в кашицу, и тогда личинка много раз пропускает через себя получившееся вещество. За счёт этого она вырастает, а получившийся субстрат обогащается ферментами и становится полезным.
Через три-пять дней, когда личинки вырастают, их вместе с получившимся из мяса субстратом забирают в специальный цех. Чтобы отделить подросшие личинки от субстрата, всё вместе вываливают на мелкую сетку — личинки проползают через неё, а сухая волокнистая масса, которая когда-то была фаршем, остаётся на сетке.
Потом субстрат собирают в мешки и оставляют на сутки. При температуре в 65 градусов он перегорает под воздействием анаэробных бактерий. Дальше его сушат и измельчают.
— Получается прекрасное органическое удобрение, — хвастается Игорь Истомин. — Оно убивает в почве всяких жучков, которые съедают корни растений, и урожай увеличивается в два раза. При этом в землю достаточно добавить всего лишь щепотку такого субстрата.
Пока в одном отделе предприятия из переработанного мяса делают удобрение, в другом отделе личинки превращаются в корм: их обрабатывают, очищают и высушивают при температуре не больше 70 градусов, чтобы сохранить питательные вещества и не разрушить белок. Потом измельчают. Получается жирная мука с высоким содержанием белка и липидных кислот — БЛК, белково-липидный концентрат.
— В БЛК есть природные полимеры меланин и хитин, — говорит Игорь. — Они помогают укреплять иммунитет. Вот, например, у поросят самый трудный период — это переход с материнского молока на обычный корм. Часто желудочно-кишечная система неокрепших ещё животных не справляется, они болеют и умирают. Если за семь дней до перевода на корм начать добавлять в молоко БЛК, по полграмма на каждый килограмм веса, а потом ещё десять дней добавлять его уже в корм, то результат получится стопроцентный. Поросята перестанут болеть. А если добавлять по немного БЛК в корм домашней собаке или кошке, у неё улучшится иммунитет и будет легче проходить линька, повысится активность.
Сегодня на большинстве сельскохозяйственных производств животные получают белок в виде рыбной муки. Но за последние пятнадцать лет она подорожала в восемь раз, да и запасы рыбы в мире постепенно иссякают, ведь получается, что животные конкурируют за неё с человеком. При этом потребность производств в животных белках колоссальна — в России их ежегодный дефицит составляет около миллиона тонн. Получается, нужно срочно искать альтернативные источники этого белка. И Игорь Истомин считает, что он такой источник нашёл.
— Представьте, если бы на каждой птицефабрике был небольшой цех вроде того, который мы сделали у себя, — говорит он. — За утилизацию платить не надо, и здесь же, у себя на производстве, можно было бы делать прекрасный корм. Это дало бы и привес, и снижение заболеваемости. В России такую технологию начали придумывать ещё в 70-х годах прошлого века, но всё это было на уровне научных исследований и осталось в рамках лабораторий. Мы же стараемся вывести это в реальную жизнь.
Правда, выяснилось, что наладить безотходное производство в России не так уж и легко — для этого попросту нет нормативной базы. Сначала долго не получалось сертифицировать продукт — фирмы, которые этим занимаются, просто не знали, как работать с высушенными личинками. Потом выяснилось, что по закону биологические отходы должны сжигаться, закапываться или подвергаться термической обработке. Никаких других способов обработки не предусмотрено. Так что приходится раз за разом демонстрировать новую технологию и доказывать всем, что она работает.
Пока что предприятие Игоря Истомина остаётся убыточным: чтобы оно начало приносить прибыль, нужно сильно расширить площадь и нанять больше работников. Пока же мощностей хватает только на производство опытных партий — их в качестве пробников отправляют на заводы и фабрики, чтобы можно было протестировать новый корм и сравнить его с рыбной мукой.
— Сейчас есть уже несколько предприятий, готовых покупать у нас БЛК. Тем более, что рыбная мука стоит от 80 до 120 рублей за килограмм, в зависимости от качества, а наш продукт — 100 рублей. То есть у него есть все шансы вытеснить муку. Но, чтобы производство было нам не в убыток, нам нужно производить по восемь-десять тонн БЛК в месяц, а пока получается только по одной. Мы ищем инвесторов и очень надеемся получить государственный грант на исследования. Но с инвесторами сложно — сами понимаете, человеку интереснее купить готовое молоко, чем корову, которая будет это молоко давать. Так что на сегодняшний день от коммерции нас отделяют примерно 12 000 000 рублей и полгода работы. Но когда всё получится, мы хотим сделать что-то вроде шоурума — пусть владельцы фабрик приезжают и смотрят, как тут всё устроено, и заказывают нам такие модули по переработке отходов. Мы будем приезжать и строить такие же на их предприятиях — получится что-то вроде франшизы. А семенной фонд будет по-прежнему находиться у нас. И нам хорошо, и предприятиям, и природе, и государству.
Напоследок Игорь Истомин спрашивает меня, видела ли я когда-нибудь маринованных жуков в банках — в Азии таких можно купить в супермаркетах, и люди их периодически едят. Я отвечаю, что не только видела, но и пробовала — ничего особенного.
— Вот видите, — вздыхает Игорь. — Там, на Востоке, люди уже поняли то, чего никак не можем понять мы. Ведь из личинок можно делать отличные протеиновые добавки, полезные для людей. У нас есть несколько знакомых спортсменов, которые покупают наш БЛК и замешивают себе с мёдом на завтрак. Но это спортсмены. А в основном люди боятся такое пробовать. Всё дурацкие стереотипы.
[источники]источники
https://www.stena.ee/blog/kak-eto-rabotaet-kak-mozhno-delat-biznes-na-muhah
А вот еще немного про единственную в стране лосиную ферму и про тараканью ферму
Источник