Какая порода кошек у валентины талызиной
« previous entry | next entry »
Apr. 21st, 2012 | 10:51 pm
АКТРИСА ВАЛЕНТИНА ТАЛЫЗИНА: «Я надевала черные очки и раздавала котят!»
Мама Зина раскинулась в кресле, ее дети Пацанчик и Ася свернулись рыжими клубочками на диване – аристократическое семейство курильских бобтейлов ценит особый комфорт, а простолюдинка Нюра скромно пригрелась на батарее. Пушистые домочадцы ведут себя по-хозяйски.
– Валентина Илларионовна, помните вашу первую кошку?
– Она появилась у нас с мамой непонятно откуда в войну и стала моей любимой подружкой. Мы были с ней неразлучны. Кошка была абсолютно непрезентабельная, самая обыкновенная. Серая, гладкошерстная, с какими-то разводами и длинным, тонким, как ниточка, хвостом. Она была похожа на вязаный шерстяной носок.
Каким-то образом кошка умудрялась сбегать, чтобы встретиться с котом. Она рожала два раза в году. Помню, как она ужасно кричала за дверью, а мама с Варварой Семеновной, которая пустила нас к себе в квартиру, приговаривали: «Ну, ничего, ничего. А как ты думала? Так вот оно и получается».
Котята подрастали, и я с ними играла. В доме была горячая печка, они лежали, развалившись на какой-то табуретке поближе к теплу, и я с ними играла в школу. У меня было два урока: физкультура и география. На физкультуре я вешала котят на покрывало, а они лезли к своей маме, которая спала на кровати. А на географии я заставляла их исследовать нашу двенадцатиметровую комнату. Они всякий раз бежали к маме-кошке.
– А смешные случаи были?
– В юном возрасте я до невозможности любила петь. Дурным голосом орала любые арии, по преимуществу оперные. Уже не помню, попадала ли я в ноты. А кошка, моя верная подружка, вскакивала ко мне на колени, поднимала голову и смотрела на этот орущий рот долго, долго. И я думала: надо же, ей нравится, как я кричу свои арии. Кошка сидела, сидела, смотрела, смотрела, а потом делала лапой раз-раз по моему рту, чтобы я прекратила петь. Вот тогда я понимала, что ей это не нравится.
Я помню, как однажды летом я дралась с девочкой, которая была меня меньше. Я была не драчливая, между прочим, а тихая и скромная. А тут мы с этой девочкой почему-то сцепились. Моя кошка, как всегда, находилась рядом. Вдруг она подошла к моей сопернице сзади, прыгнула и укусила ее за икру. Та взвизгнула и стала кричать от боли и от шока: она не ожидала, что кошка тоже кинется в бой. Я схватила кошку и похвалила: «Защитница ты моя!». А девочка побежала жаловаться к матери, что моя кошка ее покусала.
– Сейчас у вас целое семейство рыжих кошек. Кто из них родоначальник?
– Кошки у меня появились после ухода мамы. Я находилась в тяжелой депрессии, и подруга одолжила мне на время своего рыжего кота породы курильский бобтейл. А потом мне подарили точно такого же: рыжего, без хвоста и с белой мордочкой. Кот был сыном чемпиона мира среди бобтейлов. Он получил этот титул в Турции.
Я назвала его Юстиком. Он был писаный красавец. Настоящий кошак, как говорят на Украине. Невозмутимый, мягкий и добрый – истинный интеллигент! Из-за того, что я не сделала ему вовремя вторую прививку, он стал хворым. И всю жизнь я его лечила. Ездила по всем ветеринарным клиникам, научилась делать уколы. Я его возила в сумке и оставляла дырочку для дыхания. Однажды летом он сидел в сумке, и вдруг разорвал молнию и … раз: выскочил на улицу! Я говорю: «Юстик, если ты сейчас уйдешь, где ты будешь? Не надо тебе уходить». И он стоял. И не прыгнул, и никуда не пошел. Я его взяла и снова посадила в эту сумку.
– А его любовное томление не доставляло вам хлопот?
– Так как Юстик был некастрированный, он, конечно, метил свою территорию, особенно весной – можно было топор вешать в доме! Но наступал дачный сезон, и я вывозила Юстика на природу. Как-то он исчез. Я пошла его искать по всем дворам: вы не видели рыжего кота? Мне потом сказали, что через дорогу живет женщина, у нее пять кошек. А я говорю: «А собака?» – «Собаки нет!» Вот я захожу на участок: заросшая дача, такая настоящая подмосковная фазенда. Видимо, у хозяйки не было ни сил, ни желания ее благоустраивать. Спрашиваю: «Здравствуйте, вы не видели здесь рыжего кота?» «Без хвоста что ли? Да тут он где-то ходил».
Юстик лежал на крыше высокой сараюшки. Я его стала звать, он спрыгнул и пошел по зарослям. И я, раздирая руки в кровь о кусты шиповника, бросилась за ним: «Юстик, Юстик!». Он без звука повернул голову и снова нырнул в заросли. Я опять кинулась в эти джунгли. Когда кот понял, что я за ним хожу, он вышел на полянку и, наконец, улегся: мол, бери меня. Я забрала своего гуляку и посадила на неделю под домашний арест. Закрыла в комнате. У него была еда, но все равно он чувствовал себя как в тюрьме.
– На природе кошки ведут себя иначе, чем в городской квартире. Видимо, просыпается зов далеких предков!
– На даче Юстик часто ввязывался в драки. Он вцеплялся когтями в соперника и всеми четырьмя лапами драл его. Наверное, дело в породе. Бобтейлов вывели искусственно где-то на Курилах. Говорят, в них есть что-то от рыси. Юстик рвал кота, который отваживался забраться к нам на дачу. Каждый раз шерсти было облако. Пытаясь их разнять, я подходила к ним с тапками непозволительно близко, как рефери на ринге, рискуя быть разорванной. Я же близорукая и мне надо было видеть, кого я бью.
– А в Москве Юстику было с кем выяснять отношения?
– Одновременно с Юстиком у меня был еще кот Васька. Они жили бок о бок, вместе кушали, весь год все протекало нормально, но, как только приходила весна, в Юстике просыпалось что-то звериное. Интеллигентность слетала луковой шелухой. Он говорил «мяу», у него поднималась холка, потом вставала дыбом вся шерсть на спине, и он снова испускал воинственный клич. Васька – белоснежный красавец, смотрел на него, как на идиота: мол, живем вместе, чего ты? Я открывала в таких случаях балкон, и Юстик кидался на Ваську. Тот выбегал на балкон и стрелой взлетал на шкаф. Надо было это видеть! Юстик в бессильной ярости вопил «мяу», а Васька сверху ему отвечал: «Ню-ню-ню». Если перевести на человеческий язык, получалось: «Чего ты заводишься?»
– Юстик оставил потомство?
– Я ведь купила ему жену Зину у заводчиков. Отдала за нее прилично денег, но все-таки Зина была выбраковкой: у нее не было одного зуба. Юстик был то ли такой деликатный, то ли больной, но не проявлял особой сексуальности по отношению к Зине. Но все-таки у них случилась любовь, и появился первый приплод – пять котиков! Когда Юстик погиб, а Зина окотилась, двоих я оставила себе: Пацанчика и Асю. Я поняла, что таких котят больше не будет.
Они все были потрясающие, красивые до невозможности. Я часть котят дарила, а кому-то вполовину меньше продавала. Одного котенка купила Елена Проклова.
Моя знакомая Ирина Исааковна, заведующая меховым ателье, однажды сказала: «Валя, я тридцать лет проработала в этом ателье, хоть бы мне рубль дали или гвоздичку!». Когда она вышла на пенсию, я подарила ей кота от Юстика с Зинкой, такого же рыжего и без хвоста, как папа с мамой. Она мне потом часто звонила и говорила: «Валя, дочка обалдела от кота. Но, знаешь, он писает везде. Валя, что делать? Он и какает повсюду, мы ходим всей семьей за ним и подтираем». Я ответила: «Ну, Ира, это же твой кот…» Они его потом кастрировали и все эти проблемы решили.
– Может быть, кот таким поведением что-то хотел донести до хозяев или это семейная особенность?
– Да, отец Юстика, хоть и был чемпион, писал на телевизор, и на стол, и на подоконник. Лена Чернышева, которая подарила мне моего кота, рассказывала, что вытворял его папа. Он мог лежать с мужем Лены под одним одеялом, а потом устраивался сверху и писал. Представляете картину: они спят, а он между ними писает. Вот какой вредный. Юстик тоже, бывало, писал, где хотел. Но все-таки телевизор он по-своему берег, а на подоконнике были лужи. Я его немного наказывала, но мои разговоры на него не действовали.
– А как у вас появилась Нюра?
– Нюру я не планировала. Все получилось случайно. У метро «Выхино» я увидела: стоит девочка с кошелкой и продает котят. Котята довольно большие, явно старше двух месяцев, и один рыженький. Внутренний голос говорит: «Валя, у тебя уже трое, больше тебе не надо». Но подхожу и спрашиваю: «Сколько стоит ваш котик рыженький?» Девочка отвечает: «Это не котик, а кошка!» Я в своей жизни второй раз вижу рыжую кошку и думаю: ну как же я уйду без нее? Спрашиваю еще раз: «Сколько стоит?» Девочка говорит: «Да десять рублей!» Я оставлю десять рублей и забираю эту кошку.
Она с хвостом, на конце хвоста белый пушочек. Я назвала ее Нюрой, потому что она у нас девушка из народа, не элитная. Но умнее кошки я в своей жизни не видала. Мои кошки не любят гулять на балконе, потому что я иногда про них забываю и, бывает, вместо часа они там гуляют два. И у них появляется ощущение, что их выбросили навсегда. Стоит мне только подумать, что надо Нюрку отправить на балкон прогуляться, как она раз и глубоко под диван, не достать никогда. Я только подумала, а она уже знает! Читает мысли!
Фантастическая кошка! Когда я ложусь, элитные не приходят, а Нюрка приходит всегда.
– А правда ли, что артистка Талызина самолично раздавала котят в подземном переходе?
– Случалось, что мои кошки приносили котят, и я не знала, куда их девать. Сначала я находила людей, которые брали их. И деньги я им платила, чтобы они пристраивали этих котят. А потом мы с моей подругой Татьяной Никифоровной Ермак нашли более короткий путь: мы шли в метро, садились на скамеечку, и я думала: «Ну, все, сейчас нас выгонят». Я надевала темные очки, а котят держала на коленях. И через час этих котят не было, люди их разбирали. Они спрашивали: «Сколько мы вам должны?», а мы в два голоса с Татьяной кричали: «Бесплатно! Но дайте 50 копеек, рубль!» Так положено, надо дать символически. Ни одного котенка я не убила, не потопила, Боже упаси.
Елена СВЕТЛОВА.
Link | Leave a comment | | Flag
Источник
Когда Ксюша была совсем крохой, мама мне не помогала. Она жила в той комнате, которую мне дал театр, отдельно от нас с мужем. Потом мама уже не работала, но помощи от неё не было, даже не знаю почему. Я делала всё сама. Но когда Ксюше было год и два месяца и встал вопрос, на кого оставить ребёнка, потому что мне предстояли гастроли, мама сказала: «Я возьму!» Она её забрала совсем. Я понимала, что отдаю своего любимого ребёнка, которого я родила, которого так долго ждала. Но я знала, что для мамы это будет смысл жизни. И я отдала Ксюшу. Она была с мамой года три, и потом мы с мужем въехали в её кооперативную квартиру в центре города. Мы стали обустраиваться. Я покупала какую-то мебель, кровати – обыкновенный советский вариант.
Помню случай, когда Ксюше уже было пять лет. Она не все слова говорила хорошо. И однажды, буквально в первый месяц нашей жизни в новом доме, мама отправилась за покупками. К тому моменту она уже изучила район. Полчаса её нет, сорок минут нет, полтора часа нет. И у меня уже страшные мысли в голове бродят и жуткие картины перед глазами проходят, потому что мама была сердечница, гипертоник. Прошло около двух часов. И я, подойдя к окну, спросила: «Господи, да где же это она?» А Ксюша ходила рядом и вдруг выдала: «Она пошла в крематорий…» Я сказала машинально: «Ксюша, не говори тех слов, которые ты не понимаешь». Дочка возразила: «Почему не понимаю? Там жгут бабок, внучки которых не слюшаются». Вот это был перл. Я повернулась и с удивлением посмотрела на свою дочку.
Когда, наконец, пришла мама, я на неё накинулась: «Мама, ну где ты была?» – «Ой, Валя, я стояла в очереди, давали конфеты, я решила стоять…» Тут я вспомнила Ксюшин перл: «Мама, что она говорит?» Мама приложила руку к груди: «Валя, честное слово, я ей этого не говорила».
Мама не любила кошек, и поэтому та кошка, которая была моей подружкой в Сибири, оказалась первой и последней. Когда я приехала в Москву и мы стали жить с мамой, я не заводила кошек.
Мне кажется, что человеку надо иметь какое-то животное. У меня так получилось, что это кошки. Но мой затяжной роман с семейством кошачьих начался только после маминой смерти.
Когда мама ушла, а дочка вышла замуж, я почувствовала себя безумно одинокой, в депрессивном состоянии. И одна подруга дала на время своего кота. В моём доме появилось это бесхвостое существо: рыжий кот породы бобтейл. Красавец! Он мне безумно понравился, но потом подруга его, конечно, забрала.
И вдруг Лена Чернышова подарила мне точно такого же кота: без хвоста, рыжего, с белой мордочкой. Кот был сыном чемпиона мира среди бобтейлов. Он получил этот титул в Турции.
Подаренного кота звали Юстик. Лена меня сразу предупредила, что ему нужно сделать вторую прививку, но я почему-то об этом забыла. Я вообще довольно разбросанная. В результате Юстик стал хворым. И всю жизнь я его лечила. Ездила по всем ветеринарным клиникам, научилась делать уколы. Я его возила в сумке и оставляла дырочку для дыхания. Однажды летом он сидел в сумке, и вдруг разорвал молнию и… раз – выскочил на улицу! Я говорю: «Юстик, если ты сейчас уйдёшь, где ты будешь? Не надо тебе уходить». И он стоял. И никуда не пошёл. Я его взяла и посадила обратно в сумку.
Юстик был писаный красавец. Невозмутимый, мягкий и добрый – настоящий интеллигент! Невозможный, немыслимый, как на Украине говорят – кошак. Он был некастрированный, и, конечно, метил свою территорию, особенно весной – можно было топор вешать в доме! Но наступал дачный сезон, и я вывозила Юстика на природу. Там он совершенно преображался.
Это Юстик, моя дочь однажды сказала: «Больше всех ты любишь Юстика, потом Настю, потом уже меня». Я ответила: «Ты ошибаешься, больше всех я люблю Настю, потом Юстика, потом тебя».
Как-то он исчез. Я пошла его искать по всем дворам: вы не видели рыжего кота? Мне потом сказали, что через дорогу живет женщина, у которой пять кошек. Я спросила: «А собака?» – «Собаки нет!» Я захожу на участок: заросшая дача, такая настоящая подмосковная фазенда. Видимо, у хозяйки не было ни сил, ни желания её благоустраивать. «Здравствуйте, вы не видели здесь рыжего кота?» – «Без хвоста, что ли? Да тут он где-то ходил».
Юстик лежал на крыше высокой сараюшки. Я его стала звать, он спрыгнул и пошёл по зарослям шиповника. И я, раздирая руки в кровь о колючие кусты, бросилась за ним: «Юстик, Юстик!» Он без звука повернул голову и ринулся в глубь зарослей. Я тоже кинулась в эти джунгли. Когда кот понял, что я за ним хожу, он вышел на полянку и наконец улёгся: мол, бери меня. Я забрала кота и посадила его на неделю под домашний арест. Закрыла в комнате. У него была еда, но всё равно он чувствовал себя как в тюрьме.
Я купила ему жену Зину у заводчиков. Пошли дети, а потом и внуки. За Зину я отдала прилично денег, но всё-таки она была выбраковкой: у неё не хватало одного зуба. А Юстик по своей деликатности или хвори не проявлял особой сексуальности. Но всё-таки у них случилась любовь, и Зина дала первый приплод – пять котиков! Они все были потрясающие, красивые до невозможности. Я часть котят дарила, а кому-то вполовину меньше продавала. Одного котёнка купила Елена Проклова.
Помню Ирину Исааковну, она была заведующей меховым ателье. Однажды она сказала: «Валя, я тридцать лет проработала в этом ателье, хоть бы мне рубль дали или гвоздичку!» Я ей обещала подарить котёнка. И когда она вышла на пенсию, я подарила ей кота от Юстика с Зинкой, такого же рыжего и без хвоста, как папа с мамой. Она мне потом часто звонила и говорила: «Валя, дочка обалдела от кота. Но, знаешь, он писает везде. Валя, что делать? Он и какает везде, мы ходим всей семьей за ним и подтираем». Я ответила: «Ну, Ира, это же твой кот…» Они его потом кастрировали и все эти проблемы решили.
Отец Юстика хоть и был чемпион, писал и на телевизор, и на стол, и на подоконник. Юстик тоже это делал, и я его слегка наказывала. Лена, которая подарила мне моего кота, рассказывала, что вытворял его папа. Он мог лежать с ними под одним одеялом, а потом устраивался сверху и писал. Они спят, а он писает. Вот какой вредный. Юстик тоже, бывало, писал где хотел. Но все-таки телевизор он по-своему берёг, а на подоконнике были лужи. Мои разговоры на него не действовали.
Одновременно с Юстиком у меня был ещё кот Васька. Потрясающая парочка. Оба некастрированные. Жили бок о бок, вместе кушали, год всё протекало нормально, но как только приходила весна, в Юстике просыпалось что-то звериное. Интеллигентность слетала луковой шелухой. Он говорил «мяу», у него поднималась холка, потом вставала дыбом вся шерсть на спине, и он испускал воинственный клич. Васька, белоснежный красавец, смотрел на него как на идиота: мол, живем вместе, чего ты? Я открывала в таких случаях балкон, и Юстик кидался на Ваську, Васька выбегал на балкон и стрелой взлетал на шкаф. Надо было это видеть! Юстик не мог так. Он в бессильной ярости вопил «мяу», а Васька сверху ему отвечал: «ню-ню-ню». Если перевести на человеческий язык, получалось: «Чего ты заводишься?»
На даче Юстик ввязывался в драки. Он вцеплялся когтями в соперника и всеми четырьмя лапами драл его. Наверное, дело в породе. Бобтейлов вывели искусственно где-то на Курилах. Говорят, в них есть что-то от рыси. Юстик рвал кота, который отваживался забраться к нам на дачу. Каждый раз шерсти было облако. Пытаясь их разнять, я подходила к ним с тапками непозволительно близко, как рефери на ринге, рискуя быть разорванной. Я же близорукая, и мне надо было видеть, кого я бью. Но я уже не помню, кого била.
А потом Юстик погиб. Случилось это на даче. Его страсть ходить по чужим дворам сыграла роковую роль. Однажды он перепрыгнул через соседский забор и нарвался на собаку…
Из книги В. Талызиной «Мои пригорки, ручейки. Воспоминания актрисы».
Источник
Мама Зина раскинулась в кресле, ее дети Пацанчик и Ася свернулись рыжими клубочками на диване — аристократическое семейство курильских бобтейлов ценит особый комфорт, а простолюдинка Нюра скромно пригрелась на батарее. Пушистые домочадцы ведут себя по-хозяйски.
— Валентина Илларионовна, помните вашу первую кошку?
— Она появилась у нас с мамой непонятно откуда в войну и стала моей любимой подружкой. Мы были с ней неразлучны. Кошка была абсолютно непрезентабельная, самая обыкновенная. Серая, гладкошерстная, с какими-то разводами и длинным, тонким, как ниточка, хвостом. Она была похожа на вязаный шерстяной носок.
Каким-то образом кошка умудрялась сбегать, чтобы встретиться с котом. Она рожала два раза в году. Помню, как она ужасно кричала за дверью, а мама с Варварой Семеновной, которая пустила нас к себе в квартиру, приговаривали: «Ну, ничего, ничего. А как ты думала? Так вот оно и получается».
Котята подрастали, и я с ними играла. В доме была горячая печка, они лежали, развалившись на какой-то табуретке, поближе к теплу, и я с ними играла в школу. У меня было два урока: физкультура и география. На физкультуре я вешала котят на покрывало, а они лезли к своей маме, которая спала на кровати. А на географии я заставляла их исследовать нашу двенадцатиметровую комнату. Они всякий раз бежали к маме-кошке.
— А смешные случаи были?
— В юном возрасте я до невозможности любила петь. Дурным голосом орала любые арии, по преимуществу оперные. Уже не помню, попадала ли я в ноты. А кошка, моя верная подружка, вскакивала ко мне на колени, поднимала голову и смотрела на этот орущий рот долго-долго. И я думала: надо же, ей нравится, как я кричу свои арии. Кошка сидела-сидела, смотрела-смотрела, а потом делала лапой раз-раз по моему рту, чтобы я прекратила петь. Вот тогда я понимала, что ей это не нравится.
Я помню, как однажды летом я дралась с девочкой, которая была меня меньше. Я была не драчливая, между прочим, а тихая и скромная. А тут мы с этой девочкой почему-то сцепились. Моя кошка, как всегда, находилась рядом. Вдруг она подошла к моей сопернице сзади, прыгнула и укусила ее за икру. Та взвизгнула и стала кричать от боли и от шока: она не ожидала, что кошка тоже кинется в бой. Я схватила кошку и похвалила: «Защитница ты моя!» А девочка побежала жаловаться к матери, что моя кошка ее покусала.
— Сейчас у вас целое семейство рыжих кошек. Кто из них родоначальник?
— Кошки у меня появились после ухода мамы. Я находилась в тяжелой депрессии, и подруга одолжила мне на время своего рыжего кота породы курильский бобтейл. А потом мне подарили точно такого же: рыжего, без хвоста и с белой мордочкой. Кот был сыном чемпиона мира среди бобтейлов. Он получил этот титул в Турции.
Я назвала его Юстиком. Он был писаный красавец. Настоящий кошак, как говорят на Украине. Невозмутимый, мягкий и добрый — истинный интеллигент! Из-за того, что я не сделала ему вовремя вторую прививку, он стал хворым. И всю жизнь я его лечила. Ездила по всем ветеринарным клиникам, научилась делать уколы. Я его возила в сумке и оставляла дырочку для дыхания. Однажды летом он сидел в сумке, вдруг разорвал молнию и… раз — выскочил на улицу! Я говорю: «Юстик, если ты сейчас уйдешь, где ты будешь? Не надо тебе уходить». И он стоял. И не прыгнул, и никуда не пошел. Я его взяла и снова посадила в эту сумку.
— А его любовное томление не доставляло вам хлопот?
— Так как Юстик был некастрированный, он, конечно, метил свою территорию, особенно весной — можно было топор вешать в доме! Но наступал дачный сезон, и я вывозила Юстика на природу. Как-то он исчез. Я пошла его искать по всем дворам: вы не видели рыжего кота? Мне потом сказали, что через дорогу живет женщина, у нее пять кошек. А я говорю: «А собака?» «Собаки нет!» Вот я захожу на участок: заросшая дача, такая настоящая подмосковная фазенда. Видимо, у хозяйки не было ни сил, ни желания ее благоустраивать. Спрашиваю: «Здравствуйте, вы не видели здесь рыжего кота?» «Без хвоста, что ли? Да тут он где-то ходил».
Юстик лежал на крыше высокой сараюшки. Я его стала звать, он спрыгнул и пошел по зарослям. И я, раздирая руки в кровь о кусты шиповника, бросилась за ним: «Юстик, Юстик!» Он без звука повернул голову и снова нырнул в заросли. Я опять кинулась в эти джунгли. Когда кот понял, что я за ним хожу, он вышел на полянку и, наконец, улегся: мол, бери меня. Я забрала своего гуляку и посадила на неделю под домашний арест. Закрыла в комнате. У него была еда, но все равно он чувствовал себя как в тюрьме.
— На природе кошки ведут себя иначе, чем в городской квартире. Видимо, просыпается зов далеких предков!
— На даче Юстик часто ввязывался в драки. Он вцеплялся когтями в соперника и всеми четырьмя лапами драл его. Наверное, дело в породе. Бобтейлов вывели искусственно где-то на Курилах. Говорят, в них есть что-то от рыси. Юстик рвал кота, который отваживался забраться к нам на дачу. Каждый раз шерсти было облако. Пытаясь их разнять, я подходила к ним с тапками непозволительно близко, как рефери на ринге, рискуя быть разорванной. Я же близорукая, и мне надо было видеть, кого я бью.
— А в Москве Юстику было с кем выяснять отношения?
— Одновременно с Юстиком у меня был еще кот Васька. Они жили бок о бок, вместе кушали, весь год все протекало нормально, но, как только приходила весна, в Юстике просыпалось что-то звериное. Интеллигентность слетала луковой шелухой. Он говорил «мяу», у него поднималась холка, потом вставала дыбом вся шерсть на спине, и он снова испускал воинственный клич. Васька, белоснежный красавец, смотрел на него, как на идиота: мол, живем вместе, чего ты? Я открывала в таких случаях балкон, и Юстик кидался на Ваську. Тот выбегал на балкон и стрелой взлетал на шкаф. Надо было это видеть! Юстик в бессильной ярости вопил «мяу», а Васька сверху ему отвечал: «Ню-ню-ню». Если перевести на человеческий язык, получалось: «Чего ты заводишься?»
С тем самым Юстиком. Из архива Валентины Талызиной.
— Юстик оставил потомство?
— Я ведь купила ему жену Зину у заводчиков. Отдала за нее прилично денег, но все-таки Зина была выбраковкой: у нее не было одного зуба. Юстик был то ли такой деликатный, то ли больной, но не проявлял особой сексуальности по отношению к Зине. Но все-таки у них случилась любовь, и появился первый приплод — пять котиков! Когда Юстик погиб, Зина была беременная. Двоих котят я оставила себе: Пацанчика и Асю. Я поняла, что таких больше не будет.
Они все были потрясающие, красивые до невозможности. Я часть котят дарила, а кому-то вполовину меньше продавала. Одного котенка купила Елена Проклова.
Моя знакомая Ирина Исааковна, заведующая меховым ателье, однажды сказала: «Валя, я тридцать лет проработала в этом ателье, хоть бы мне рубль дали или гвоздичку!» Я обещала подарить ей котенка. Когда она вышла на пенсию, я отдала ей кота от Юстика с Зинкой, такого же рыжего и без хвоста, как папа с мамой. Она мне потом часто звонила и говорила: «Валя, дочка обалдела от кота. Но, знаешь, он писает везде. Валя, что делать? Он и какает повсюду, мы ходим всей семьей за ним и подтираем». Я ответила: «Ну, Ира, это же твой кот…» Они его потом кастрировали и все эти проблемы решили.
— Может быть, кот таким поведением что-то хотел донести до хозяев или это семейная особенность?
— Да, отец Юстика, хоть и был чемпион, писал на телевизор, и на стол, и на подоконник. Лена Чернышева, которая подарила мне моего кота, рассказывала, что вытворял его папа. Он мог лежать с ними под одним одеялом, а потом устраивался сверху и писал. Представляете картину: они спят, а он между ними писает. Вот какой вредный. Юстик тоже, бывало, писал где хотел. Но все-таки телевизор он по-своему берег, а на подоконнике были лужи. Я его немного наказывала, но мои разговоры на него не действовали.
— А как у вас появилась Нюра?
— Нюру я не планировала. Все получилось случайно. У метро «Выхино» я увидела: стоит девочка с кошелкой и продает котят. Котята довольно большие, явно старше двух месяцев, и один рыженький. Внутренний голос говорит: «Валя, у тебя уже трое, больше тебе не надо». Но подхожу и спрашиваю: «Сколько стоит ваш котик рыженький?» Девочка отвечает: «Это не котик, а кошка!» Я второй раз в жизни вижу рыжую кошку и думаю: ну как же я уйду без нее? Спрашиваю еще раз: «Сколько стоит?» Девочка говорит: «Да десять рублей!» Я оставлю десять рублей и забираю эту кошку.
Она с хвостом, на конце хвоста белый пушочек. Я назвала ее Нюрой, потому что она у нас девушка из народа, не элитная. Но умнее кошки я в своей жизни не видала. Мои кошки не любят гулять на балконе, потому что я иногда про них забываю и, бывает, вместо часа они там гуляют полдня. И у них появляется ощущение, что их выбросили навсегда. Стоит мне только подумать, что надо Нюрку отправить на балкон прогуляться, как она раз — и глубоко под диван, не достать никогда. Я только подумала, а она уже знает! Читает мысли!
Фантастическая кошка! Когда я ложусь, элитные не приходят, а Нюрка приходит всегда.
— А правда ли, что артистка Талызина самолично раздавала котят в подземном переходе?
— Случалось, что мои кошки приносили котят, и я не знала, куда их девать. Сначала я находила людей, которые брали их. И деньги я им платила, чтобы они пристраивали этих котят. А потом мы с моей подругой Татьяной Никифоровной Ермак нашли более короткий путь: мы шли в метро, садились на скамеечку, и я думала: «Ну все, сейчас нас выгонят». Я надевала темные очки, а котят держала на коленях. И через час этих котят не было, люди их разбирали. Они спрашивали: «Сколько мы вам должны?», а мы в два голоса с Татьяной кричали: «Бесплатно! Но дайте 50 копеек, рубль!» Так положено, надо дать символически. Ни одного котенка я не убила, не потопила, Боже упаси.
Источник